ГЛАВНАЯ
БИОГРАФИЯ
ГАЛЕРЕЯ КАРТИН
СОЧИНЕНИЯ
БЛИЗКИЕ
ТВОРЧЕСТВО
ФИЛЬМЫ
МУЗЕИ
КРУПНЫЕ РАБОТЫ
ПУБЛИКАЦИИ
ФОТО
ССЫЛКИ ГРУППА ВКОНТАКТЕ СТАТЬИ

Главная / Публикации / Белла Шагал. «Горящие огни»

Магазин

Стоит толкнуть дверь, отделяющую жилье от магазина, как передо мной открывается другой мир.

Вся она обита железом. Вместо ручки торчит огромный ключ. Сразу за дверью — склад, где я всегда спотыкаюсь на пороге, а потом иду ощупью, держась за стенку. Под ногами шуршит оберточная бумага.

На полу лежат и ждут, пока их повесят на стену, упакованные часы. Они еще не ходят и лежат навзничь, немые, словно заживо погребенные. Спертый воздух темного помещения пропитан доносящимися из магазина голосами.

Голоса бьются за высокой деревянной перегородкой. Я стою за ней, как за решеткой, и прислушиваюсь. Ловлю один голос из всех — мамин, вот он, ура!

Но — внимание! — надо еще определить, ровный, спокойный у нее голос или, не дай Бог, сердитый. От этого зависит, можно иди нельзя мне войти в магазин.

Бодрые высокие нотки — приглашение. Я откидываю портьеру и попадаю в головокружительное стеклянно-зеркальное царство. Громко и вразнобой отплясывают маятники. Вокруг все сияет. Блестит, отражаясь в зеркалах, переливается в витринах золото и серебро. Ослепнуть можно!

Фырчат, будто испускают тяжкие вздохи, две большие газовые люстры под потолком. Струйки пламени дрожат в забранных сеткой рожках, которые еле сдерживают брызжущие искры.

По двум стенам важно высятся застекленные шкафы. Они пригнаны впритирку, упираются в самый потолок.

Легко открываются стеклянные дверцы. Все на виду, все можно разглядеть, чуть ли не потрогать.

На полках стоят рюмки, стопки, сахарницы, блюдца, витые корзиночки, чайники и молочники, подставки для ритуальных плодов, все сверкает, будто только что отполировано. Стоит сделать шаг — и все эти вещи двигаются за мной, как в зеркале.

Посреди магазина три словно выросшие из земли длинные стенки-стойки с ящиками. Они перегораживают зал. Витрины с золотыми украшениями похожи на волшебные сундуки с сокровищами. В них горят огнем кольца, серьги и браслеты с драгоценными камнями всех оттенков.

Темный пол не заметен в свете и блеске. У самых ног покупателей блистают серебряные сервизы. Так что мерцающие отблески дрожат на черных ботинках.

Третья стена остается темной даже днем. Она увешана часами и похожа на дремучий лес.

Тут настенные часы любой величины массивные деревянные футляры с толстыми цепями и тяжелыми медными гирями и более изящные, с цепями потоньше и гирями полегче, но у всех в полом брюхе маятники на заостренных стержнях-кинжалах.

Среди больших часов теряются маленькие и совсем крохотные, у которых виден только белый лунный диск циферблата. Вся стена шумно дышит. Из каждого ящичка рвется наружу приглушенный стон, будто там, и темных недрах, ежеминутно кого-то душат.

И вдруг — я вздрагиваю — одни грузные часы оживают, сипят, как старик с одышкой. Опасливо смотрю, не рассыпался ли корпус?

Часы натужно бьют. Мое сердце отзывается на каждый удар. Уф, наконец-то секундная стрелка обгоняет минутную — можно передохнуть и жить спокойно до следующего раза, когда снова захрипит страшный старик.

Другие часы будто хлюпают носом или разражаются хриплыми дребезжащими смешками.

Ну а у самых маленьких голосок тонкий и хрупкий. Они вскрикивают, как проснувшиеся среди ночи перепуганные дети. Часы идут вздыхают, болтают маятниками днем и ночью. Когда же они отдыхают?

Вот несколько часов с боем зазвенели одновременно. Нарочно, что ли?

Замирая, перехожу от одних к другим. И слышу какие-то кажется, из-под земли идущие голоса. Это надрываются запрятанные в картонные коробки у самого пола будильники. Они-то, горластые сорванцы, и будят старых увальней.

Вдруг разливается нежная мелодия. Это музыкальная шкатулка. Я приоткрыла крышку, и песенка выпорхнула, как пташка из гнезда. Внутри копошится целый муравейник проволочек, пружинок и колесиков.

Я не отхожу от шкатулки — пусть видит, что ее кто-то слушает и не перестает играть. Но колесики все равно останавливаются. Может они споют еще. Таким теплом дохнуло из этого тесного мирка и обдало весь магазин.

Даже часы с боем затаили дыхание.

Каждый вечер перед сном кто-нибудь из братьев обходит магазин. Родители посылают его проверить, все ли в порядке не забрались ли, Боже сохрани, воры. Мне так хочется пойти с ним! Посмотреть, спят ли все вещи?

Но вот со скрипом поворачивается ключ-великан и я вздрагиваю. Нет, страшно входить даже вместе с братом. А вдруг там спрятался ангел смерти со всеми злыми духами?

Однако внутри не совсем темно — зажженный ночник оставлен на всю ночь.

Стена с серебряными предметами тонет в дымке полумрака. Только иногда вдруг вспыхнет то ажурный цветок, то колечко. Или разольется ровный серебряный блеск точно вышла луна из-за туч.

К стене с часами я подходить боюсь, они висят, навек распятые. Их вздохи — как из разверстых могил. А белые циферблаты с черными цифирьками мерцают, как угасшие глаза мертвецов. Я слышу их издали. Кажется, они меня зовут, шевелятся у меня за спиной. Скорее прочь от этой жути!

У нас в столовой тоже есть часы с боем. Они тоже подвесные, но утоплены в высоком резном шкафу. Так что не слышно его сердца, не видно растянутых конечностей. И время они отбивают бесстрастно и без лишних звуков.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

  Яндекс.Метрика Главная Контакты Гостевая книга Карта сайта

© 2024 Марк Шагал (Marc Chagall)
При заимствовании информации с сайта ссылка на источник обязательна.